Для всего есть свое время: время рождаться и умирать, время сажать и пожинать плоды, время убивать и излечивать, время ломать и созидать. Себастиан Кемп изучил спиральную историю развития одного из самых притягательных мест на земле - the North Shore.

Это - North Shore. Есть что-то пугающе древнее в этих холмах. В чаще лесов лежат хребты гигантов и скелеты чудищ, медленно, но верно поглощаемые природой, заброшенные и пораженные гнилью. Они - дряхлые призраки тех некогда могучих монстров, которые в равной степени ужасали и приводили в трепет местных обитателей. Выросшие из маленького семени в огромных титанов, они стояли до тех пор, пока человек, или ветер, не обрушил их вниз с небес, повергнув на некоторое время в период прострации. Затем, обработанные должным или не очень должным образом, они переродились в виде хитроумных конструкций, посредством которых люди испытывали свое мастерство баланса на тонкой грани между триумфом и катастрофой. Теперь, они умирают снова, становясь частью естественного природного цикла.

Горы Северного Побережья повидали многое, и эти влажные леса несут на себе след от долгой человеческой активности под их сводами. Могучие кедры, некогда доминировавшие в этих горах, вырастали во внушительных гигантов, некоторые до 300 футов (100 метров) в высоту. До тех пор, пока здесь не начали раздавать дешевую землю и не потребовалось очень много древесины. Начиная со второй половины 19го века, и на протяжении следующих ста лет, леса в Северном Ванкувере усиленно вырубались: для строительства домов, железных дорог и кораблей требовалось все больше и больше дерева. Гиганты падали под визг пил и перестук остро заточенных топоров. Лесной свод был вскрыт и вывернут, как крышка на жестяной банке. Все, что осталось - это искромсанные пни и разнообразный древесный мусор, которые не используется человеком, наваленный друг на друга в виде буреломов из веток. Исполины, возвышавшиеся колоннами джунглей, которые вдыхали наши отходы, и выдыхали то, что нам необходимо для жизни, попросту исчезли. Дожди начали размывать хорошую почву на склонах холмов и уносить ее в больших количествах вниз.

Однако, лес оживает, хоть и несколько в ином качестве. Большая часть новой растительности это тсуга (hemlock), клен, пихта и ростки молодого кедра. Глубокий мягкий слой покрывает лесную подстилку, рыхлая и трухлявая органика, оставшаяся от того, что было срезано со стволов. Нагромождения из гниющих стволов деревьев, толстые корни, вьющиеся сквозь труху, и торчащие из всего этого великолепия куски гранита то тут, то там. Эта местность очень крута и бессистемна, у вас легко может начаться приступ клаустрофобии и головокружения одновременно.

Среда обитания

Ванкувер это темное, сырое место, где вечно царит переполох. Поэтому совсем не удивительно, если вдруг, стоя напротив пронзающих небо стеклянных башен, и смотря на север, на горный массив, ваше сердце начнет биться в унисон с оркестром прибрежной гряды - Cypress далеко на западе, Grouse (или Fromme) по центру, и Seymour на востоке - и у вас только и мыслей будет о том, какое же охренительное окружение в виде гор Северного Побережья имеет город. Трудно даже представить, что всего лишь в каких то 15 минутах от центра столицы существует целый лабиринт трейлов, которые, в каком-то роде, переопределили возможности того, на что способен велосипед. Эти трейлы являются одновременно и местом рождения, и местом упокоения наиболее экстраординарной и откровенно странной интерпретации природы.

История трейлбилдинга Северного Побережья поразительна. Вероятно, само явление "The Shore" вдохновило, помогло раскрутиться наибольшему числу аспектов маунтинбайка, чем любое другое место в мире. Эти трейлы изменили само наше представление о том, как можно ездить на велосипеде, они задали направление технологического развития спорта, дали возможность ему показать зубы. В то время как местом изобретения самого маунтинбайка можно считать округ Марин, чуть выше на север, по ту сторону границы, грохот толстых покрышек появился не намного позже. Место этой бурной активности, находившееся чуть выше 49й параллели, было удаленным анклавом Ванкувера, носившим название Deep Cove.

Правильные парни

В поздние 70е - ранние 80е, Deep Cove было этаким богемным местечком, небольшой общиной с «альтернативным» мировоззрением, которых привлекли сюда низкие цены на жилье и удаленность этого места от цивилизации. Владения жались на том доступном клочке земли, который оставляла лесистая часть горы Seymour, врезавшаяся в бухту Indian Arm, часть узкого залива Burrard Inlet, самой восточной точки Северного Ванкувера. Все, что соединяло их с остальной цивилизацией Ванкувера, это была пыльная грунтовка или короткая переправа на каяке.

Deep Cove был настолько отделен и отрезан от большого города, что местные жители вообще забывали о его существовании, и это было идеально для независимых и свободных от роскоши местных. Большинство горожан было людьми, посвятившими себя спорту, которые выбрали тот жизненный уклад, который бы позволял им заниматься каякингом, горными лыжами, водными лыжами или (вскоре) велосипедом столько, сколько бы им того хотелось.

Чарли "Чаз" Ромалис (Charles "Chaz" Romalis) и его дружбаны были фанатами (bums) горных лыж и байка задолго до того, как само это понятие укоренилось в среде экстремалов. Они все числились в колледже, но только потому, что это было единственной причиной, по которой их родители позволяли бы жить им в доме и продолжали бы кормить их. И в то же время это давало им очень много времени на удовлетворение своих спортивных страстей - водных лыж и байкинга летом, и горных лыж зимой.

В поздних 70х парни начали модифицировать свои велосипеды, чтобы те удовлетворяли их нуждам. "Мы называли их круизерами", объясняет Чаз. "Мы брали старые велосипеды и расширяли задний треугольник, так, чтобы можно было воткнуть туда мультиспид. Затем мы начали ездить в Санта-Барбару и покупать там пляжные круизеры Schwinn, а также рули и тормоза Magura, такой, знаешь, мотоциклетный стафф, потому что это было единственное, что обладало достаточной надежностью для того, чем мы занимались."

Они не были единственными по эту сторону границы, кто занимался подобными вещами, но сами они больше никого себе подобного не видели, за исключением "правильных парней" из округа Марин. Культурный обмен на Западном побережье это то, что Чаз помнит очень хорошо. Он отдает должное одной калифорнийской конторе, которая вдохновила его на открытие собственного бизнеса: "В округе Марин был такой магазин - Cove Bikes. Именно они подали нам идею и пример того, как открыть свой собственный магазин. Каждые шесть недель мы ездили в Санта-Барбару кататься. Это была Мекка для катания. Помимо этого, мы всегда закупались там запчастями. Так что это было весьма неплохим поводом потусить, покатать наши задницы, а потом еще и деталек обратно привезти".

После возвращения из очередного такого расширяющего сознание трипа на юга, и под давлением со стороны родителей найти уже хоть какую-нибудь работу, Чаз объединяется вместе с Дугом "Дьюи" Лафавор (Doug "Dewey" Lafavor) и Эшли "Наммерс" Волкер (Ashley "Nummers" Walker), и они открывают Deep Cove Bike Shop

Рождение крутоты

Поначалу они создавали внедорожные велосипеды на базе рам от круизеров, поставленных на колеса с ободьямии 26"-го диаметра. Затем они начали специализироваться на круизерах Trailmaster, созданных Koski Bros., из Тибурона, Калифорния, и круизерах от Cook Bros, из Санта Аны, Калифорния. Поскольку большая часть байков и деталей к ним покупалась в Штатах, цены были довольно высокими. К примеру, 5ти скоростной байк на базе Schwinn продавался за 2000$. Прибыль была астрономической, гораздо больше, чем Чаз мог себе представить, но это была цена за действительно гениальную по тем временам вещь, и люди были готовы платить. Парни из Cove дали толчок движению, и каждому, кто хотел быть в этом движении, приходилось раскошеливаться. Это была плата за крутость.

"Все было жутко непрофессионально", вспоминает Сара Фентон (Sarah Fenton) - райдер, выросшая в Deep Cove. "Парни просто постоянно зависали в магазине в полусонном состоянии, курили дурь, поздно приходили и рано уходили. Им было по 20-25 с небольшим лет, и дела им не было до того, чтобы как то продвигать эту культуру в массы, для них это было больше элементом стиля жизни: сделать так, чтобы за свое увлечение приходилось платить как можно меньше".

"Это место носило отпечаток своего времени", вспоминает Джонни Смоук (Johnny Smoke), который также вырос в этом городке, и годы спустя встал на ноги, работая именно в Deep Cove Bike Shop. "Я не шучу, когда говорю. что это все было похоже на сюжет "The Fast Times in Ridgemont High" (культовая молодежная комедия, вышедшая в 1982 году). Отношение (видимо, со стороны основателей) было нереальным. Но именно это отношение и сделало им имя. В этом месте заправляли заносчивость и развязность. Я помню, как когда я катался вниз, через дверь доносилась музыка Фрэнка Заппы. Ты прямо чувствовал, что обязан что то купить у этих парней, иначе они тебя убьют. Это место было тусовкой, со своими вибрациями. Здесь зависали легенды."

Не особо то и напрягаясь, парни из Cove сотворили культ, основанный на надменном и безрассудном имидже. Они носили широкие шорты вместо спандекса, имели длинные волосы и гвоор на калифорнийский протяжный манер. Они были круты, и они знали об этом. "Все хотели быть как они, подражать им. Парни хотели быть такими же, девчонки хотели свиданий с ними - и кому то из нас на определенных этапах это удавалось" - смеется Сара.

Но людей захватывала не только сама тусовка; но и то, что было скрыто в глубине джунглей, в шаге от порога, и то, какие возможности это предоставляло. В то время народ катался в основном по пожарным дорогам. А кто то открывал для себя пешеходые туристические трейлы, как, например, Baden Powell, который хоть и был разбит на много секций, зато представлял собой 48ми километровый траверс от Deep Cove до Бухты Подковы (Horseshoe Bay), или Старый Козел (Old Buck) на горе Сеймур.

По нынешним стандартам это были довольно грубые трейлы, но райдеры второй половины 80х искали что т обычное и захватывающее. Со временем они поменяли главные хайкерские маршруты на неофициальные ответвления, протоптанные пешими туристами в поисках удачных высот. "Severed Dick" (больше известный как "Добрый самаритянин", более благозвучное название) был как раз одним из таких трейлов, который очень скоро был освоен байкерами. Он и сейчас то не подарок со своими ухабами, а тогда то ездить по нему на полностью ригидном байке, с ободными ю-брейками и шинами-балунерами, наверное, было нереально ужасно. Но этот трейл положил начало чему-то абсолютно отличному от калифорнийской тусовки, и ознаменовал ту точку развития, в которой дирижерская палочка прогресса была подхвачена совершенно другой командой.

Разношерстная команда

"Поскольку парни из Cove были гораздо старше нас, мы не знали, чем они там занимаются, поэтому я раздобыл несколько туристических путеводителей и выяснил, где находятся эти трейлы," вспоминает Джонни Смоук. Поначалу он думал, что повторяет подвиги Чаза и компании. Но в конечном счете пришел к другому выводу.

"Прошло немало времени прежде, чем я осознал, что парни из Cove больше ездят по пожарным даблтрекам и другим подобным дорогам. Я же пытался кататься по всем этим жутким хайкерским тропам, думая, что именно тут они гоняют. Но это было не так."

Однажды, в 1991 году, катаясь вокруг горы Сайпресс, Джонни и его друг наткнулись на группу парней со схожими взглядами. Эта шайка-лейка состояла из Майка "Mountain Bike" МакГрегора, Тодда "Диггера" Фиандера и "Опасного" Дэна Кована. Все они жили на водоразделе в Линн Валлей (Lynn Valley), у подножья горы Фромм. Совершенно не подозревая о существовании других, подобных им, людях, они тоже по своему пионерили этот спорт. В те дни трудно было даже вообразить себе то пространство, которое отделяло одну группу байкеров от другой. Это сейчас от Deep Cove до Lynn Valley всего 10 минут на машине, а в конце 80х транспортная сеть была жутко убогая. "В то время существовало много всяких сообществ", вспоминает Джим Леппард. "У парней их Deep Cove на горе Сеймур была какая то своя отличительная черта, и они были на голову впереди нас во многом, но мы их никогда не видели, ведь мы находились так далеко от них." В то время, поездка из Deep Cove по трейлу Baden Powell могла занять целый день. Тем не менее, на горе Фромм (более известной как гора Grouse, по аналогии с одноименным горнолыжным курортом) тоже развивалась наша тема. Парни начали с обычных лесных дорог, потом изъездили вдоль и поперек все пешеходные тропы, и, наконец, дошли до того, что начали высекать в чаще лесов темы для своих недешевых увлечений.

Росс Кирквуд (Ross Kirkwood) объединился вместе с Брайаном Фордом (brian Ford) и построил Kirkford, потом они помогли в строительстве Griffin'а, а еще позже - 7th Secret. "Маунтинбайк" Майк и "Козлиные ноги" Гэйб (Gabe) излазили все горные дороги перед тем, как начать процарапывать на горе первые несерьезные спуски, вроде GMG, которые больше походили на путь от схода лавины или оползня, чем на трейлы. Джим Леппард исследовал свои собственные маршруты, начав с Oilcan. Но люди все еще находили в изоляции друг от друга.

"Я действительно не знал никого и этих ребят", говорит Джим. "Кажется, я как то раз встретил парней, которые построили Pipeline, но не очень в этом уверен. Я видел периодически группы людей с инструментом издалека." Частично такая ситуация сложилась из-за негласного правила Secret Trail Society, молчаливого соглашения "сохранять расположение трейлов и проходов к стартовым площадкам в секрете". Все было строго конфиденциально.

Диггер

Один конкретный человек намертво пристрастился к возне в земле. Возможно, именно в основном благодаря ему трейлы Северного Ванкувера обозначились на картах. Но было тут несколько моментов, которые определили такое течение истории.

Тодд Фиандер, более известный как Диггер, был тогда молодым парнем, страстно увлекавшимся этими новыми велосипедами. На протяжении всех 80х он со своими "chumleys" (его словечко, которым он называл своих приятелей, с которыми катался) изучил все окрестные пешие трейлы, но часть из них была абсолютно не пригодна для езды, поэтому он начал делать маленькие объезды то тут, то там. Потом, на месте, где рос старый лес, на горе Сайпрес, называемом Brothers Creek road, он сделал небольшую короткую секцию между двух свитчбэков. Эти ответвления и срезки были довольно примитивны, просто спуски по линии падения в мягком податливом суглинке. Вот так вот они начали катать фрирайд еще до того, как фрирайд был изобретен. Коридор был проложен через подлесок, где райдеры должны были нестись вниз между древесных колонн. Но был еще один трейл, над которым Диггер начал работу, вместе с теми, кто предпочел остаться неназванными, но при этом внесшими огромный вклад в развитие Северного побережья. Начиная с THE BIG I, стали появляться некоторые элементы инноваций.

Раскидывая с траектории трейла листву и мелкий мусор, Диггер запнулся о грубую доску из кедра, порядка 150 мм в ширину и 3 метра в длину, которую он разметил на высоте около метра над землей. И это стало самой первой трейловой "темой" (stunt), которая всех весьма зацепила.

"Вы ехали на высоте всего лишь 1го метра, и с каждой стороны было по насыпи, которая бы поймала вас, случись чего, но все равно это была самая страшная штука в то время. Мы столько раз ездили по ней, и нам никогда не надоедало", с восторгом описывает Диггер. С этого момента, эти внедорожные байки стали не только механизмами для поездок по удаленным местам, но и машинами для получения удовольствия и адреналина.

Круче и глубже

Вскоре в умах начала преобладать мантра местных любителей снежного пухляка - "круче и глубже" (steep & deep). Куски скальных выходов стали объединять между собой в целые секции, создавая довольно ужасающие спуски по камням вниз, или поверх огромных гранитных глыб. Трейлы вроде GMG, Espresso и Grannies стали отправной точкой в исследовании самых хардкорных участков местного ландшафта. Они скользили промежду останков леса, вбирая самые зубодробительные участки и двигаясь по пути наименьшего сопротивления. И это очень сильно отличалось от калифорнийского кланкинга в клетчатых жилетах или маунтинбайкинга в лайкре.

С наступлением 90х на сцену вышли два очень значительных персонажа. Совершенно не похожие друг на друга, они этих пионера привнесли с собой последние жизненноважные составляющие для адского коктейля. Дэн Кован и Вэйд Симмонс (Wade Simmons) появились на сцене примерно в одно и то же время, но они пришли из абсолютно разных тусовок, и имели каждый свое видение того, как что должно быть. Вейд был одним из местных парней, которого довольно быстро подцепили на крючок все эти захватывающие прелести леса. Как только только он узнал о секретных трейлах, он начал не только искать их, но и создавать самостоятельно. У Дэна же был особый дар, как ни у кого другого, одновременно и грубо, и изящно прокладывать свой путь через ландшафт. А еще у него была бравады полная лопата. Именно поэтому Диггер в первую же встречу дал ему прозвище "Опасный", которое за Дэном и закрепилось. А еще у него был довольно агрессивный стиль работы, который и нашел отражение в создаваемых им линиях. 

В 1991м году Дэн решил построить продолжение для THE BIG I, прямо через гигантские гранитые глыбы. Однако, это произошло уже после того, как он создал из разрозненных препятствий трейл Fleshy Wound, который реально заставил призадуматься о внесении изменений в велосипедное железо.

Дэн

На трейлах и раньше использовались упавшие стволы, таких размеров, чтобы райдеры могли переехать через них, в том числе используя свою ведущую звезду в качестве опоры (именно так и пришла идея башгардов), либо небольшие рампы из кедра. Но до прихода Дэна никто даже и не подумывал о том, что по бревнам этим можно ездить не только поперек, но и вдоль.

"Тогда это прям инновация была. Вы могли сказать своим друзьям - Сегодня мы катали по лограйдам, и они точно бы поняли, что вы имели в виду и где вы были, потому что такая тема была тогда только в одном месте. Сечас они есть везде," - с гордостью говорит Дэн.

Также это время стало началом периода, когда билдеры стали строить темы все выше и выше.

В 1992 Диггер начинает работу над своим очередным крупнокалиберным творением. Ladies Only стал трейлом, который собрал в себя все те элементы, которые уже были известны к этому моменту на Побережье, а заодно применял абсолютно новые технологии в строительстве, которые изменили не только местную велосцену, но и повлияли на весь остальной мир.

Диггер периодически тогда использовал попадавшиеся под руку кедровые доски естественного происхождения, чтобы соединять отдельные участки трейлов, а тогда его осенило, что он может создавать гораздо большие по размеру деревянные секции, строя ладдерные мосты (если буквально - лестничные мостки, по аналогии с деревянными лестницами-стремянками, то, что у нас сейчас называют "шорами", хоть это и не совсем правильно) из натуральных материалов, которых в лесу было завались. Западный красный кедр, который рос на тихоокеанском Северозападе, был достаточно прочным, долговечным и устойчивым к гниению, что делало его превосходным строительным материалом. Строительство мостов было далеко не самым легким, но, порой, единственным способом соединить отдельные участки трейла. Вот так вот Северное Побережье стало родиной того, что потом во всем мире стали называть "shores" - "шоры".

Дэн Кован вспоминает: "Он тогда закончил примерно половину трейла [Ladies Only], когда сказал: "А вот тут я, пожалуй, построю мосты через эти грязевые ямы." И тогда я подумал сразу же - а ведь я могу строить эти штуки где угодно, если будут под рукой подходящие материалы. Вот так вот мы начали сходить с ума по мостам."

Чехарда

Наподобие игры в чехарду, Диггер и Дэн старались перещеголять друг друга в эпичности и шедевральности построек, каждый раз пытаясь превзойти один другого. Однако, у Дэна был подход к делу, как у Вилльяма Уэбба Эллиса (по легенде - изобретатель регби, однажды, во время футбольного матча схватил мяч в руки и побежал к зачетной зоне соперников), поэтому он быстро ушел в отрыв не совсем честным образом. Он обладал поистине потрясающим чувством баланса на байке. "Дэн был таким парнем, который мог ехать вниз по этим бетонным отбойникам на горе Cypress, все время вниз", говорит Диггер. "5 дюймов ширину, метр в высоту над дорогой, а он просто может съехать вниз по ним от самого верха."

Дэн осознает, что обладает такими настолько уникальными навыками, и полнейшим безразличием к возможной опасности, и начинает строить с выгодой исключительно для себя. Именно в этот момент он начинает создавать свое портфолио совершенно абсурдных трейлов, делая ладдеры все уже и уже, до тех пор, пока к ним становится невозможно прибить доски, и приходиться ехать прямо по продольным балкам. Затем он начинает поднимать их все выше и выше, пока они не начинают болтаться, непонятно на чем подвешенные, где то под самым лесным сводом. Примерно в 1996, A Walk In The Clouds (изначально названный A Shitload of Nails) стал первым трейлом, который полностью оторвался от земной тверди и стал цирком из различных тем, парящим в небесах. Эти трейлы были построены Дэном и для Дэна. Они не были каким то достоянием общественности, зато они были собственным сокровищем Кована. Однако, другим билдерам пришлась по душе эта тема со скинни-стайлом, и, хотя они не поднимали их на такую запредельную высоту, подходили они к вопросу с фантазией.

"Это было похоже на "Мышеловку", вспоминает Вэйд Симмонс. "" Ты мог откатать три или четыре часа, и проехать за это время километра 2, потому что ты только и делаешь, что задрачиваешь технику. Навроде того, как дети на скейтах часами пытаются гриндить по перилам."

Вэйд

Это новое состязание заметно замедлило течение вещей на Побережье. Используемые изначально лишь для более легко преодоления сложных участков леса, деревянные темы стали самоцелью для катания. Трейлы теперь стали делать преднамеренно чрезвычайно сложными. Стерлинг Лоренс, не только райдер, но и прекрасный фотограф, который своеобразно писал историю становления Северного Побережья, вспоминает, что трейлы требовали как психической, так и физической выносливости. "Трейлы Дэна могли попросту вынести тебе мозг. Даже если ты проезжал всего лишь один из них до конца и чисто, это приносило невероятное облегчение и удовлетворение. Дальше уже можно было не кататься, хватило бы и того, что ты проехал хотя бы один из них. Они были настолько страшные и технически сложные."

У бывшего BMX и XC-гонщика Вейда Симмонса, между тем, было совершенно иное видение того, что есть хорошо для райдеров Северного Побережья: "Приехав из Камлупса (Kamloops), и обладая своими навыками BMX-рэйсинга, я открыл им глаза на полностью друой стиль езды, чуть больше скорости, резкие повороты на грани дрифта, банни-хопы через все подряд, прокачивание рельефа, ну, и всякие такие штуки. Они то привыкли к меньшим скоростям, этакому триалу, стиль Побережья, да."

Что Вэйд, со своим BMX-репертуаром, что Дэн - оба они запустили культуру в небеса, как в буквальном, так и в переносном смысле. А мы же помним, да, что это начало 90х, когда почти все байки были ригидами, тормоза были лишь где то в планах, а выносы были интегрированы в рули. Только где то в середине 90х технологии стали соответствовать запросам райдеров, но все равно, для стимулирования всех этих технологических инноваций и постановки их на потокое производство нужен был хороший пинок в качестве продаж.

Джонни Смоук подводит итог, когда же это произошло: "Это было как идеальный шторм: байки наконец начали более-менее работать, трейлы были уникальны, и тут Вэйд Симмонс такой показывает всем, в чем фишка то. Большинство каталось уже лет 10-15, а этот пацан просто перевернул все с ног на голову, совершил этакую революцию в понимании того, что можно делать на байке. И вот тут то за нас и ухватились масс-медиа, и вся наша тема стала просто таки мечтой маркетологов."

Байк

В 1997 году Bike Magazine опубликовал статью о группе канадских райдеров, которые дико носились по открытым всем ветрам холмам и гравийных карьерах в Британской Колумбии (статья переиздана в журнале Privateer №2). Шумиха вокруг статьи, и выпуск видео Pulp Traction в то же самое время запустили карьеру нескольких сорвиголов из Камлупса. Индустрия подхватила эти тотемы, и держала их высоко над головой, превознося парней как инноваторов и пионеров.

Дэну Ковану казалось, что дождь славы, который вылился на этих парней, был не настолько заслуженным, и поэтому написал редактору Bike Magazine письмо, в котором приоткрывал завесу тайны над андерграундной тусовкой перешедших все мыслимвые границы фриков-строителей. И вызвал просто медиа-взрыв. В 1998 году все, кто был связан со СМИ, жадно искали любую информацию о Северном Побережье. Митчел Скотт (Mitchell Scott) посвятил статью изучению мифов о таинственных постройках в лесах около деревушки Эвок (Ewok); история, сдобренная соответствующими фотографиями, стала легендарной. Стерлинг Лоренс начал пытаться запечатлевать на пленку все, что происходило вокруг него.  Его первая отснятая черно-белая пленка принесла ему заглавное фото на обложке Bike Magazine Photo Annual в тот год, и еще несколько его снимков с этой же пленки стали иконами фотоискусства. Затемненные, угрюмые, зернистые монохромные фото в каком то смысле скрадывали тот хаос, что творился в джунглях, и превращали его в простую, четкую и качественную картинку. Не нужно быть маунтинбайкером, чтобы проникнуться этими фото. Не нужно никаких объяснений.

"Люди были охочи до стиля и видов Побережья из-за той драматичности, которая его окутывала", говорит Стерлинг. Будучи одним из тех немногих фотографов, которые отваживались снимать в испытывающих большой недостаток света лесах, и при этом искусно передавать саму суть этих лесов, он обнаружил, что его работа, что была тогда, что остается сейчас востребованной.

В 1997 году в свет вышло два фильма, которые послужили еще большему привлечению внимания. "Kranked" длился всего 36 минут, и на нем в основном было однообразное катание по гравию, со вставкой только одного короткого сегмента, снятого на Северном Побережье. И North Shore Xtreme (NSX), в котором участвовали исключительно почти только местные райдеры, был смонтирован Диггером, который приложил руку практически ко всему на Северном Побережье.

Xtreme

NSX вобрал в себя все серетные трейлы Побережья, и принес их в гостиные комнаты по всему миру. И внезапно это оказалось гвоздем сезона. Трейлы, наряды, экипировка и техника катания попали под свет софитов и подлили масла в огонь всемирного интереса к корням ("gnarl" вменяемого перевода не имеет) Побережья. Райдеры быстро начали перенимать всю эту атрибутику, даже теперь вы можете встретить имитации по всему свету; от Суррей (графство в Англии) до москвы вы можете встретить райдеров, которые строят и ездят в стиле "North Shore". Понятие "North Shore" перестало быть просто местом или обозначением какого-то движения, оно стало нарицательным.

Вэйд Симмонс побывал во многих уголках земного шара, и видел последствия этого воздействия собственными глазами. "Просто крутые и сложные склоны можно много где найти, но те сенсационные вещи, которые мы делали - вот чему следуют и за что помнят нас люди."

Во многих смыслах райдеры Побережья были вне велосипедного мейнстрима, этакими неприкасаемыми от спорта. Но, когда ажиотаж вокруг гоночного маунтинбайка пошел на спад после бурного роста в середине 90х, индустрия начала искать что-то новое, отличное, чтобы впрыснуть инъекцию адреналина в умирающий сектор. И это как раз и стало тем моментом, когда внимание общественности качнулось в сторону тех самых фриков, которые тратили жуткие суммы денег на что-то совершенно чуждое остальному большинству, окопавшись где-то в скрытых туманом и дождями лесах. Правда, все это больше напоминало то, как притягивают внимание жуткие автокатастрофы. Поначалу люди попросту не могли понять, как другие люди могут настолько увлекаться ездой, что полностью забывают про время, и, во многих отношениях, возможно, именно это и стало спасением маунтинбайкинга.

Джонни Смоук, находившийся в центре этого круговорота событий, мог видеть, что происходило вокруг, и у него есть собственное мнение на счет того, почему стиль Северного Побережья был так горячо воспринят общественностью. "Как оказалось, большинству людей нравилось больше испытывать себя один на один, чем участвовать в каких-то соревнованиях, а ведь именно это и было основной нашей [Северного Побережья] особенностью. Если сегодня под дождем вы смогли преодолеть чуть больше этих жутких секций с вертикальными корнями и камнями, чем вчера, это уже становится победой. Если же вам не удалось... ну, всегда есть время попробовать еще раз. И что лучше всего для индустрии, в промежуток между этим "вчера" и "сегодня" вы баксов 300 растратили на запчасти."

Ограничение и разрушение

Однако, довольны были не все. Трейлы находились на государственных землях, и у байкеров не было никаких законных прав на их строительство. Также критику вызывало то, что райдеры и строители наносят экологический ущерб лесу, и другии пользователям этих земель казалось, будто на на их территорию вторглись хулиганы, которых не заботит ни собственная безопасность, ни окружающих, ли окружающей природы.

Член Совета Северного Ванкувера  Ерни Крист (Ernie Crist) и местная жительница Моника Кравер (Monica Craver) были первыми, кто публично выступил с критикой, но из всех тех "злодеев", с которыми байкеры боролись на протяжении многих лет, наиболее опасным был некий "Трейл Террорист". Никто не знает точно, кто же скрывался за этим прозвищем; все, что было известно, это то, что этот человек крайне сильно увеличивал опасность езды по трейлам. Он ставил капканы, рассыпал битое стекло, втыкал штыри на уровне головы, подпиливал опоры мостов так, что они могли сложиться под весом райдера, удалял рунги настилов - все, что могло причинить серьезные травмы. Одна из популярных теорий заключалась в том, что Трейловым Террористом был богатый пластиковый хирург из Западного Ванкувера.

"Маунтинбайкеры ему совершенно не нравились, он считал, что мы разрушаем трейлы (они бывают не только велосипедные). При этом, те трейлы, которые, как он считал, мы разрушаем, мы же сами и построили. Не было бы нас - и не было бы тех тропинок, по которым он любил гулять". Диггер, знающий всю историю Побережья на практике, считает, что тут все ясно.

И эти страшные вещи происходили довольно долго. В конце концов, в Западном Ванкувере появились щиты с официальными предупреждениями о том, что размещение на трейлах подобных опасных препятствий является уголовно наказуемой деятельностью, и проблема неколько уменьшилась. Люди пытались поймать преступника, но никто так и не смог его идентифицировать или поймать за руку. Со временем эти акты возмездия все же сошли на нет, возможно, по той причине, что правила войны коренным образом изменились.

Диггер вспоминает, как он бродил однажды по лесу с камерой. Он собирался снять фильм на одном из трейлов Дэна - The Reaper. "Когда мы зашли в лес, мы сначала подумали, что зашли с другой стороны, но затем мы увидели одно из бревен, и оно все было полностью разрезано на кусочки. А мы говорим об очень большом бревне. Мы пошли дальше, и то, что было дальше, иначе как кошмаром, назвать было нельзя - весь трейл был полностью уничтожен. Мы нашли Стерлинга ЛОренса, который в этот день побывал еще на паре трейлов, и он сказал, что там творилось то же самое безумие. Все было уничтожено. До основания."

В 1998 году Совет Западного Ванкувера решил, что "хватит это терпеть". Они взялись за решение проблемы с помощью зазубренных зубов и безжалостной агрессии. Постоянные жалобы со стороны местных жителей, боязнь судебных исков - все это и так висело над их головой, как дамоклов меч. Но когда молодой пацан упал с одной из тем и получил разрыв селезенки, ситуация взорвалась.

Мантра "экстремистов" Северного Побережья "Строй высоко, строй безумно, строй узко" поймала их самих в ловушку. И Дэн выглядел ответственным за все это.

"Трейл, на котором убрался этот парнишка, не был моим," говорит он.

"Куча народу строила эти реально дурацкие темы, поэтому округ Западного Ванкувера взялся за дело, и они спилили все к чертям."

В это же самое время в окружной совет Северного Ванкувера обязал Дэна демонтировать трейл на горе Фромм, называвшийся Swollen Uvula. Они сказали тогда, что будут преследовать в судебном порядке любого, причастного к тому или иному трейлу, если на нем кто-либо получит травму.

Прыжок юриста

Стоит упомянуть, что в вопросе о владении и управлении территориями все было весьма непросто. Гора Сайпресс находилась, по большей части, под юрисдикцией Западного Ванкувера, который, к тому же, был еще и самым богатым канадским муниципальным образованием. Сеймур и Фромм находились под юрисдикцией Северного Ванкувера и Большого Ванкувера (регионального округа). Так же еще были всякие более мелкие участники земельных отношений вроде British Propeties (Семья Гиннес), Canada Mortgage Housing (Канадская государственная корпорация), рекреационные парки Сеймур и Гроус (Grouse), а также парки Британской Колумбии.

Маунтинбайк же стирал все возможные границы, "Ни один город не мог дать такой креативности, чистого фана и опасности," говорит Стерлинг Лоренс. "На нас не влияло ничто, кроме самой природы и тех возможностей, которые мы только могли вообразить"

Естественно, подобные разговоры любого юриста либо заставят запрыгать от радости, либо выйти в окно. В какой то момент, шли даже разговоры о том, чтобы полностью запретить маунтинбайк. Однако, любая подобная конфликтная ситуация заставляет людей сплачиваться, и стоять плечом к плечу за свои интересы. "Это были темные времена, но они послужили объединению. Что, конечно, было не очень хорошо для Дэна, но это сплотило нас," отмечает Джонни Смоук.

И это объединение возникло тогда, когда сотни байкеров спустились к городской администрации, чтобы высказаться против запрета на маунтибайкинг. Байкеры, которые годами таились и действовали в лесах крохотными группами, увидели, что их страсть разделяет множество других людей.

Именно в этот момент возникла North Shore Mountain Bike Association (NSMBA). На тот момент существовал определенный дефицит общественных организаций, которые могли бы формулировать общий ответ на возникающие угрозы по публичному доступу к землям. И для того, чтобы исправить этот недостаток, и заодно в ответ на слухи о том, что горнолыжный курорт Grouse Mountain Ski Resort может ввести плату за вход на трейлы, в пабе Black Bear собралось неформальное и импровизированное заседание, на котором присутствовали Кен Мауд (Ken Maude), Ли Лау (Lee Lau) и Диггер. Результатом стало решение о создании группы для защиты прав и интересов байкеров Северного Побережья. После долгих обсуждений было выбрано название, избран председатель, и и принято решение функционировать как некоммерческая общественная организация.

NSMBA начала исправлять негативный образ байкеров в сознании общественности. Были налажены связи с лэндменеджерами и было положено начало практике трейловых субботников, чтобы показать людям, что байкеры являются в том числе и ответственными стюартами. Байкеры начали самостоятельно следить за порядком внутри своих сообществ. Было объявлено, что пришла пора остепениться, и за новые несогласованные стройки или несоответствующие правилам темы будут весьма серьезно спрашивать. Конечно, это означало, что та ниша, которую создал для себя Дэн Кован, перестала существовать. Другие райдеры, с более приспосабливаемыми  навыками смогли переждать шторм, и, более того, развиться в новом направлении. Так, Симмонс выиграл самый первый RedBull Rampage уже в 2001 году. Он стал известен за свое умение гонять по скользким, влажным и узким синглтрекам Северного Побережья, но на сухих и открытых всем ветрам плоскогорьях Юты он расправил свои крылья, раздав на голову выше всех остальных участников.

Последствия

Ден покинул побережье в 2004 году и переехал жить на небольшой островок в Проливе Хау (Howe Sound), где продолжил воплощать в жизнь свои дичайшие и безумнейшие идеи, соответствующие его представлению о трейле.

"Я общался с людьми по всему миру, с теми, кто строит темы наподобие тех, что я создавал раньше. В прошлом году я ездил в Индию, чтобы помочь одному парню, который построил шикарный байк-парк, полный различных скинни."

Диггер продолжил строить темы для съемок NSX (всего их было десять - настоятельно рекомендую посмотреть всем, кто не смотрел), тщательно маскируя входы на новые трейлы так, чтобы кроме него никто больше не мог их найти. Так продолжалось до 2005 года, когда он получил "приказ о запрещении продолжения противоправного действия" (cease and desist order, кстати, так называется восьмая часть NSX) от Совета округа Северный Ванкувер, и ему было сказано не появляться более на горе Фромм. И до зимы 2010 он там и не появлялся, а потом вернулся и начал потихоньку возвращать Ladies Only обратно к жизни. И можно точно сказать, что этот трейл является историей в миниатюре и апофеозом трейлбилдинга.

Остальной мир во многих отношениях продвинулся дальше. Фрирайд получил широкое распространение, и неплохо развивался в среде неуклюжих тесных трейлов, скинни и прочих штук, созданных по стандартам Побережья. BMX стиль отфильтровался сам собой, и вверх взяли гэпы, трамплины и разные акробатические трюки.

"Эта "Бойня" (тотальное выпиливание трейлов) резко затормозила маунтинбайкинг в Ванкувере. Началась некая пауза.  Мир смотрел на нас, хотел к нам в гости, но мы не могли пригласить их. Вместо этого мы оттолкнули всех. Теперь, когда люди приезжают в Британскую Колумбию, они едут в Вистлер или Сквамиш (Squamish). Северный Ванкувер же это труп," жалуется Стерлинг.

Байк-парк Вистлер открылся для посетителей в 1999 году. Расположенный в 125 км от Ванкувера, и обладающий шикарным и разнообразным рельефом с легким доступом (за счет канатной дороги), он стал логичным следующим шагом в развитии фрирайда и рекреационного маунтинбайкинга. Люди хотели получить свою долю крутых скал, и Вистлер был с радостью готов дать им это, за определенную плату.

За последнее десятилетие деятельность на Побережье подутихла. NSMBA и их увлеченные, усердно работающие волонтеры закладывают основу на ближайшие лет 30. Трейлы стали официально признанными, и маунтинбайкинг остается. Их работа по продвижению спорта окупается сполна, не только в офисах лэндменеджеров или кабинетах советников, но и в глазах простых граждан. В наши дни горным велосипедом на Побережье увлекается гораздо больше людей, чем когда-либо до этого. При этом, демографические показатели тоже весьма более различны, чем раньше. Теперь это не только раздолбаи 20 с чем то лет и калифорнийским тягучим акцентом, или воины на здоровенных броненосцах, идущие в бой против дичайших пыточных машин. Теперь тут катают дети, родители, женщины, и даже старики.

Трейлы также эволюционировали. Старейшие маршруты и траектории протерли колеи в органической подстилке леса.  Некоторые поизносились настолько, что совершенно утратили сходство со своим первоначальным видом. Другие были столько раз латаны-перелатаны, что сам их характер навсегда изменился. Некоторые трейлы были преданы забвению. Деревянные постройки мутировали. Они обрушались, их обрушали, или попросту поглощались природой. Деревья падали, бревна гнили, лес двигался по циклу жизни и смерти.

Движение вернулось к созданию более естественных и натуральных линий. Помимо этого, существует довольно сильная и скрытая группа "отступников". Их трейлы называются "loamers", и очень напоминают самые первые трейлы - такие же едва намеченные на лесном суглинке траектории, никаких тем, никаких конструкций, и секретные входы.

Джерри Виллоус (Jerry Willows) - райдер, который приехал в регион в то время, когда безумие было в самом разгаре, и который ответственен за строительство трейлов, весьма далеких от даунхильных тем Побережья, считает, что все идет своим чередом, и цикл замкнулся. "Мы начинали с таких же отступников, строящих свои темы, и теперь снова к ним же и вернулись. Всегда есть довольно много людей, которые не хотят быть частью какой-либо организации, которая бы указывала им что строить, как строить и где строить."

Цикл рождения, смерти и возрождения есть основа всего в природе, жизни и во вселенной. Северное Побережье это всего лишь один-единственный мирокосмос, частичка всего этого, где отдельные ингредиенты смешались вместе и дали начало чему-то уникальному и особенному.

Оригинальный текст - Seb Kemp

Фото - Sterling Lorence, Jeremy Saunders, Mark Wood и другие